Рецензия на фильм «У ночи есть глаза» — аутентичный хоррор о любви и одержимости

Еврейка Лия (Элли Кендрик) пишет диссертацию и в поисках материала на несколько дней приезжает в Копенгаген, где знакомится с актрисой в кризисе Майей (Джозефин Парк). Случайная встреча перерастает в бурный роман. Майя и Лия пару дней и ночей проводят вместе. Дома у актрисы с аспиранткой случается странный припадок, в результате которого гостья ломает ногу. Лия вынуждена возвращаться домой в Лондон, а Майя сопровождает любимую. Юная исследовательница живёт в одном доме, но в разных квартирах с ортодоксальной мамой Ханой (Софи Граболь). Родительница постоянно без стука заходит в гости, а по ночам проводит таинственные каббалистические ритуалы. Майя напугана и за помощью обращается к продавцу книг про иудаизм Ливу (Давид Денсик), двоюродному брату гиперопекающей мамаши. Ответы еврея-ортодокса уклончивы, но в семье Лии и Ханы точно есть пугающие секреты.

Элли Кендрик в роли Лии на кадре из фильма «У ночи есть глаза»

Премьера дебютной работы датчанина Габриэля Бир Гисласона состоялась на прошлогоднем нью-йоркском фестивале Tribeca, а сейчас картина эксклюзивно вышла на американском стриминговом сервисе Shudder, специализирующемся на хоррорах. «У ночи есть глаза» — международный проект, что важно для сюжета. Евреев-ортодоксов и переживающую не лучшие времена актрису играют звёздные датчане, а роль учёной из Лондона досталась Элли Кендрик — уроженке британской столицы и артистке, снимавшейся в «Игре престолов» и «Отбросах», пусть и в ролях второго плана. Давид Денсик и Софи Граболь — большие звёзды европейского кино. У обоих артистов чувствуется если не отрицательная харизма, то какой-то надлом, червоточина. Для хоррора это прекрасно подходящие характеристики. 

Джозефин Парк в роли Майи на кадре из фильма «У ночи есть глаза»

Лия говорит только на английском, а Майя и Хана перешёптываются на датском. Но и это ещё не всё: евреи-ортодоксы свободно перескакивают с иврита на идиш и обратно. Так что между персонажами существует несколько языковых барьеров. И в фильме есть сцены, когда два героя общаются между собой, а находящийся в комнате третий выключен из беседы. Гисласон на лексическом уровне показывает, что чересчур заботливая мама и возлюбленная из Копенгагена что-то скрывают от Лии. 

Аспирантка со сломанной ногой — пассивная и самая таинственная героиня. Мать и новая знакомая устроили сражение за сердце Лии и готовы идти даже на крайние меры, имитируя приступы аллергической реакции и душевной боли. В лондонской квартире сошлись достойные оппоненты-манипуляторы.

Добрый час с лишним датский хоррор неторопливо знакомит зрителей с персонажами, чтобы оглушить жуткими последними 30 минутами. Слоубёрнер, коим является «У ночи есть глаза», всё-таки должен держать зрителей в нервном напряжении. Ожидание ужаса и предчувствие событий пугает сильнее, чем постоянные скримеры. Дебютант Гисласон голосом Лива разжёвывает каббалистические ритуалы, вспоминает про диббука и подготавливает аудиторию. Но, может быть, стоило нагонять жуть чуть более равномерно. В первой части фильма пугают разве что похожие на эпилептические припадки Лии.

Элли Кендрик в роли Лии на кадре из фильма «У ночи есть глаза»

Как и датчанка Майя, мы наблюдаем историю странных и нездорово близких отношений матери и дочери. Лие точно больше 20, но Хана носится с ней, как с годовалым ребёнком, который не может самостоятельно поесть или принять самое незначительное решение. Сломанная нога доводит заботу до абсурдных пределов. «У ночи есть глаза» развивается по канонам классической драмы, но две параллельные сюжетные линии накапливают потенциал для пугающих событий. Во-первых, странные созависимые отношения матери и дочки, а во-вторых, каббалистические ритуалы Ханы, которые вот-вот то ли вызовут, то ли изгонят злых духов. Режиссёр восхитительно разбрасывает подсказки внимательной аудитории, чтобы сложившийся пазл ужаснул ещё сильнее. Ближе к финалу зритель, который не заснул и не забросил попытки внимательно следить за происходящим, будет вознагражден.

«У ночи есть глаза» едва ли будут вспоминать в одном ряду с признанными образцами слоубёрнера, но это достойный представитель жанра, развивающийся в двух-трёх локациях и предлагающий финальный твист, который полностью перевернёт всё представление о фильме. Гисласон наглядно повторяет нехитрую истину: нет никого ужаснее человека, который борется с внутренними демонами. Согласимся и дождёмся новых работ многообещающего автора.