Рецензия на фильм «Первая ведьма: Реинкарнация» — тайский хоррор об одержимости

В семидесятых годах в маленькой деревне в провинции Канчанабури (крупнейшей на западе страны — это важно в историческом контексте) демон вселяется в девушку, так что приходится проводить обряд изгнания. Сюжет привычный, не так ли? В чем же разница?

Кадр из фильма «Первая ведьма: Реинкарнация»

Начнём, конечно, с азиатского антуража — и уже здесь есть чему удивиться. Дело в том, что каких-то специфически национальных черт в происходящем на экране нет. Может быть, даже наоборот: какая-то часть западной цивилизации и культуры уже успела проникнуть в тайское общество той эпохи (провинция Канчанабури пограничная и с точки зрения вестернизации), однако эти вкрапления остаются в новинку для героев и необычно воспринимаются зрителями. 

Раттанавади Вонгтонг в роли Ям на кадре из фильма «Первая ведьма: Реинкарнация»

Прожиточный минимум местным жителям обеспечивает урожай лука (и его сбор всё ещё зависит от сезонных рабочих), а поход на ярмарку с обязательным колесом обозрения воспринимается как настоящий праздник. Другим и, безусловно, очень удачным символом технического прогресса, который остаётся только фоном для происходящего и никак не может остановить наступление ужаса, служит трактор (мы так и не видим, как он работает) и транслирующее одну и ту же песню радио (собственно, пробуждающиеся силы зла его и заглушают). Столкновение культур и цивилизаций происходит и на жанровом уровне: фильм снят с явной оглядкой и на джей-хоррор, и на западные образцы, так что перед нами классическая история об экзорцизме, рассказанная на тайский лад с некоторыми из японских скримеров. Чем же она пугает?

Раттанавади Вонгтонг в роли Ям на кадре из фильма «Первая ведьма: Реинкарнация»

Большая семья, в которой шесть детей — поровну обоего пола, но призрака видят, разумеется, девочки: Ям (Раттанавади Вонгтонг), Яд (Елилча Капаун) и Йи (Нуттхатча Падован). От японского визуального ряда кроме хрупкой девичьей красоты взята скромная и милая (так и хочется сказать «кавайная») одежда, вплоть до закрытых сандалий на белых носочках. Завязка ужаса и драмы также происходит в традиционной (правда, для Кореи) хоррор-локации — в стенах школы, где находят жутковатые рисунки предыдущей жертвы. Наконец, демон (в тайской традиции эта демоническая сущность называется «поп»), кем бы он ни был, преследует скорее всю семью, чем одного человека, и в этом смысле «Первая ведьма» напоминает «Проклятие». Впрочем, есть и важные отличия, главное из которых — самостоятельная драма. Именно от драматической составляющей фильма остаётся, пожалуй, самое сильное впечатление (и о ней же говорит совсем не жанровый для ужасов хронометраж — два часа).

За счёт большого количества героев в фильме есть место для множества конфликтов: между родителями и детьми, верящими в духов и материалистами, находится место даже для жалоб на имущественное положение. Разумеется, в таких непростых семейных отношениях есть возможность и для самопожертвования.

Ужасные события только проявляют скрытые до поры коллизии и перипетии, и происходящее с китайско-тайской семьёй кажется метафорой гораздо более глубокого кризиса — и жизни в деревне, и самой повседневности: отец семьи не хочет вырубать бамбук, даже узнав о том, что в нём прячется зло (вообще растениям в тай-хорроре придаётся особое значение: и уже упомянутый лук, и святилище в огромном старом дереве). Наконец, и само таинственное проклятие грозит перекинуться на семью девушки Ям и на всю деревню в целом. 

Раттанавади Вонгтонг в роли Ям на кадре из фильма «Первая ведьма: Реинкарнация»

Установка на драматичность во всех её проявлениях — самое сильное место «Первой ведьмы», но далеко не единственное. На высоте и скримеры, и несложные, но качественные спецэффекты, главное же — гнетущая (и на редкость безысходная) атмосфера, столь важная в поджанре сверхъестественных ужасов. В частности, необычный ход состоит в том, что образ ужасного — ведьму — девушки видят ещё до того, как происходит вселение, однако поделать с ней ничего не могут, с готовностью принимая неизбежное. Можно усмотреть и отсылки к фильмам Апичатпонга Вирасетакула с их намеренно усложнённой повествовательной структурой. При этом Ям, Яд и Йи не сверяют ощущения, чтобы убедиться в действительности того, что видят, и эта обречённость (Ям упорно продолжает считать, что она просто больна) производит очень сильное впечатление. «Первая ведьма» — картина в хорошем смысле слова герметичная, и в этом она тоже наследует многим азиатским фильмам ужасов. Действие ограничено деревней, время — несколькими днями, а единственный носитель знания о «большом мире», вернувшийся из армии старший брат Як (его визуальный образ мягко иронизирует по адресу солдат из Юго-Восточной Азии, косплеящих американских военнослужащих), ничего о нём не рассказывает. Отсутствие лишнего позволяет лучше сосредоточиться на происходящем.

Поклонники жанра оценят и прихотливую реалистичность действия на экране (приметы 1970-х, разумеется, очень важны): сюжет «Первой ведьмы» основан на хоррор-стори, опубликованной на тайском сайте pantip.com ещё в 2015 году, собравшей более 2000 комментариев и перепощенной 130 000 раз. Автор истории, писатель Криттанон, сделал из неё успешный роман и клянётся, что история всё-таки реальна, но пусть решают уже зрители.