Повторение пройденного: рецензия на мини-сериал «Весь невидимый нам свет»

1944 год, портовый город Сен-Мало. Незрячая девушка Мари-Лора (Ария Мия Лоберти) нелегально ведёт радиоэфиры в надежде найти своего отца (Марк Руффало). Тем временем офицер СС Вернер (Луис Хофманн) всё сильнее разочаровывается в идеалах нацистской Германии, пытаясь выжить и дождаться окончания Второй мировой.

Марк Руффало в роли Даниэля на кадре из сериала «Весь невидимый нам свет»

Времена наслаиваются, усложняются, становятся невыносимыми, страшат интенсивнее любых интерпретаций. Стрим-сервису Netflix и режиссёру Шону Леви, снимавшему примерно всё — от «Ночи в музее» до «Очень странных дел» и предстоящего «Дэдпула 3», — отчаянно кажется, что лимит не исчерпан, что ещё можно шокировать сердобольную публику, попросить задуматься о мире и обществе, в котором та беспечно проживает, заставить вспомнить всё. При этом новый проект стриминга, адаптация книги «Весь невидимый нам свет» Энтони Дорра, предстаёт абсолютно инфантильным голливудским продуктом, где никакой памяти не осталось — сплошной CGI, подражание выцветшему героизму, утомившее использование «Лунного света» Клода Дебюсси.

Мари-Лора Леблан утратила зрение после трагического инцидента в шестилетнем возрасте. Её отец Даниэль работал слесарем в Парижском музее естественной истории, пока в 1940 году обоим не пришлось бежать из оккупированного фашистами города. Вернер Пфеннинг — сирота. Его дар к управлению радиотехникой, проявленный с раннего возраста, вызывает интерес руководства Третьего рейха, и героя берут на воспитание в специальную академию. Вопреки насилию в заведении и последующей войне, Вернеру удаётся выжить и не утратить внутренний свет (о нём создатели скажут ещё не раз за неимением альтернативы). И Мари-Лора, и Вернер окажутся связаны радиочастотой 13.10, на которой загадочный Профессор рассказывает им о философии и науке. Два идеальных персонажа, собранные с идеальными героическими пропорциями.

Хью Лори в роли Этьенна на кадре из сериала «Весь невидимый нам свет»

На протяжении четырёх часовых серий (странно и одновременно спасительно, что не стандартные восемь) Леви и заслуженный британский сценарист Стивен Найт («Острые козырьки») полностью уничтожают любые заслуги романа-первоисточника Дорра, убеждают зрителей в своей интеллектуальной некомпетентности. По-другому невозможно объяснить расползающиеся по сериалу клише и схематичные сюжетные элементы, норовящие утянуть и усыпить. «У всего есть голос, стоит только прислушаться», — твердят как заведённые герои, но благородная миссия удержать внимание окажется бесполезной и едва выполнимой. «Свет» манипулятивно срисовывает виденное сотни раз, требует оценивать его в контексте современного мирового политического кризиса, при этом проигрывает в главной войне — с раздутым и непомерным собственным эго, задобренным голливудской системой.

Ариа Миа Лоберти в роли Мари-Лоры на кадре из сериала «Весь невидимый нам свет»

Основная философия сериала моментально тускнеет, приверженность гуманизму теряет всякий вес при первом же самоповторе. «Весь невидимый нам свет» кишит злодейскими архетипами, зубодробительным экшеном, драматургическими просчётами, отсутствием серых зон и двусмысленности. Под дулом крупных планов актёры воспроизводят оболочку чувств, не стремясь прожить, полагаясь на зелёный экран. Главной кастинговой удачей осторожно стоит назвать Лоберти, чей перформанс, хочется верить, откроет дорогу в индустрию, а не станет предметом сожаления и зацикленности на её ограниченных возможностях. Хофманн, боровшийся со временем в «Тьме» от того же Neflix, проигрывает и тонет под грузом пресности. Руффало, Хью Лори в роли дяди Мари-Лоры и того самого загадочного Профессора, Ларс Айдингер в образе одержимого немецкого офицера Рейнхольда фон Румпеля — все поголовно уважаемые в профессии люди, которые утратили к этой профессии любой энтузиазм. 

Ключевым в сюжете является драгоценный камень «Море огня», за которым охотится умирающий нацист фон Румпель. Камень якобы обладает магическими свойствами, его хранит у себя Мари-Лора. В конце четырёхчасового странствия алмаз благополучно отпускают в море и негласно твердят: «Больше никогда». Никогда ещё военную прозу не адаптировали настолько топорно и ошеломляюще прямолинейно. Итогом вышла сказка о потерянном времени, которая не имеет к истории ровным счётом никакого отношения.