Что посмотреть
Okko Рекламное объявление О рекламодателе ERID: 4CQwVszH9pWvoHrnWEQ Okko Okko
Кинословарь

Опасный «метод»: система Станиславского на вооружении Голливуда

Казалось бы, система Станиславского – театральное явление, к кинематографу применимое не вполне. Ведь одно дело – отыграть «в образе» трехчасовый спектакль, и совсем другое – продержаться в нем полный съемочный день

Добавить в закладки
Кинословарь: Система Станиславского

Начнем с анекдота. О съемках фильма «Марафонец», в котором сошлись Лоуренс Оливье и Дастин Хоффман, рассказывают следующую историю. Хоффман, всецело веривший в систему Станиславского, должен был сыграть человека в бегах и подошел к роли бездомного весьма ответственно: перестал мыться, бриться и нормально питаться, не спал по несколько дней, а собственную одежду порвал и заносил до такого состояния, что Оливье однажды не выдержал и поинтересовался, к чему такие жертвы. Услышав, что Дастин пытается как можно глубже вжиться в роль, мэтр усмехнулся: «Попробуйте сыграть, молодой человек, это куда проще».

Фото со съемочной площадки фильма "Марафонец"

Неизвестно, что ответил Хоффман, получивший в итоге вожделенный «Оскар», но в своем подходе он точно не одинок: давая интервью после громких премьер, голливудские небожители часто признаются, что «Работа актера над собой» Станиславского является их настольной книгой. Снобизм театральных актеров, частенько свысока поплевывающих на своих киноколлег (так, например, относился герой Эдварда Нортона к Майклу Китону в «Бердмэне» Алехандро Гонсалеса Иньярриту), не вполне оправдан уже хотя бы потому, что у многих режиссеров внедрение «метода» на съемочной площадке носит обязательный характер. Именитые постановщики заинтересованы в максимально правдивом отображении сценарных событий на экране как никто другой, и потому готовы добиваться нужного эффекта всеми правдами и неправдами. Подобными замашками были известны, например, Альфред Хичкок и Стэнли Кубрик. Об их суровых методах пойдет речь ниже, а пока что вспомним тех, кто принял принципы Станиславского добровольно.

Собственно, доводить себя на сцене до требуемых эмоциональных состояний актеры пытались еще тысячи лет назад (известен случай актрисы, которая, оплакивая своего брата в «Электре» Софокла, не выпускала из рук урну с прахом собственного сына). Станиславский лишь доходчиво сформулировал, какими способами этого эффекта можно достигнуть. Многие актеры в рамках подготовки к съемкам ходят в «качалку», набирают и сбрасывают десятки килограммов, ставят себе акцент, учатся танцам, фокусам и другим красивым телодвижениям – но это, так сказать, лишь «внешняя оболочка роли», ее «костюм». Для большей убедительности ответственному лицедею приходится проделать еще и психологическую работу над собой, что гораздо сложнее. Кому-то, по примеру софокловской актрисы, для убедительного перформанса достаточно отыскать в памяти похожий случай из собственного прошлого и добиться «настоящих» эмоций (так, Джек Николсон на съемках «Сияния» легко приходил в состояние злобы, вспоминая ссоры с бывшей женой). А кто-то идет ва-банк, как Хоффман, решивший не только выстроить роль, но еще и смоделировать обстоятельства. Когда живешь в этих обстоятельствах неделями, не вылезая из «чужой шкуры», то уверенней чувствуешь себя на съемках: если другие актеры «включаются» в процесс только после команды «мотор!», то тот, кто работает по «системе», пребывает «онлайн» постоянно. В идеале ему нет нужды даже сколько-нибудь притворяться, поскольку после долгой и тщательной подготовки он уже в некотором роде и есть тот самый человек, которого требуется изобразить.

Фото со съемочной площадки фильма "Сияние"

Например, Том Круз, играя киллера в «Соучастнике», начал с того, что надел парик, переоделся в работника почтовой службы и занялся развозом посылок – так был приобретен полезный навык «растворения в толпе». Научившись рассеивать внимание собеседников, Круз дошел до того, что уже намеренно подсаживался к незнакомым людям в кафе, трепался с ними о разной ерунде и по-прежнему оставался неузнанным! С оружием же он научился обращаться так, что, если бы не холостые заряды, с которыми приходилось работать на съемках, мог бы перестрелять полную комнату людей за три секунды.

Настоящим фанатом Станиславского показал себя Эд Харрис, на съемках «Скалы», где ему досталась роль ветерана Вьетнама, не выходивший из образа даже между дублями. Пускай Харрис не тот актер, которого часто балуют главными ролями, в этот раз его энтузиазмом был поражен даже Шон Коннери: мало того что Эд обращался ко всем вокруг по-солдатски, не иначе как «сэр», он еще и съемочную группу заставил называть его так же. А если ему случалось забывать свою реплику, актер так бранился и бушевал, что от злости однажды чуть не расколотил телефон, по которому «разговаривал». Похожая ситуация случилась на пресс-конференции после показа «Истории насилия» на фестивале в Торонто: в ответ на вопрос «что такое насилие?» Эд стал неистово колотить кулаком по столу и швырнул об стену стакан с водой. Пресс-конференцию сразу после этого свернули: смаковать насилие на экране – это одно, а видеть его в глазах реального человека – совсем, совсем другое. Еще круче Харрис проявил себя на проекте «Поллок»: за 10 лет подготовки ленты, в которой он сыграл знаменитого художника, Эд научился рисовать картины «под Джексона Поллока» (для чего превратил свой дом в настоящую арт-мастерскую) и даже начал курить. Естественно, покупал он только «Кэмел»: герой байопика никаких других марок не признавал.

Фото со съемочной площадки фильма "Пианист"

Эдриан Броуди в погоне за своим «Оскаром» решил перевоплотиться в музыканта-отшельника Владислава Шпильмана по максимуму. Для того чтобы убедительно сыграть в «Пианисте» одинокого загнанного человека, он самовольно отказался от всех благ современной жизни: продал машину и фешенебельную квартиру, поотключал телефоны… Вдобавок Эдриан расстался со своей многолетней подругой, рассудив, что раз у скрывавшегося от нацистов Шпильмана секса не было, пускай и у него не будет. Освободившееся время он посвятил освоению фортепиано и добился таких успехов, что для исполнения Шопена в кадре дублер актеру не понадобился. В итоге Броуди стал единственным американцем, получившем не только «Оскар», но еще и его европейский аналог – премию «Сезар».

Очень верил в «метод» Роберт Де Ниро, во всяком случае в молодости, когда он еще не свернул на скользкий путь самопародии. Для роли в «Таксисте» он научился стрелять как профессионал, а потом получил реальную таксистскую лицензию и старательно отрабатывал 12-часовые смены, развозя пассажиров по Нью-Йорку. Тренируя удар для роли профессионального боксера Джейка ЛаМотты в «Бешеном быке», он умудрился выбить реальному ЛаМотте зуб и сломать ребра, а когда надо было изобразить постаревшего ЛаМотту, пересел на диету из мяса и пасты и за четыре месяца нагулял 30 килограммов жира. Изображая Аль Капоне в «Неприкасаемых», он носил в точности такую же одежду, как и знаменитый гангстер, включая специально заказанное у портного шелковое белье образца 30-х годов, о чем актер признался уже после съемок. Как выглядели трусы Капоне, зритель так и не узнал: по словам Де Ниро, он купил их для полноты личных ощущений, а не для того, чтобы показывать на камеру.

Фото со съемочной площадки фильма "Бешеный бык"

Похожих историй Голливуд знает много, так что о творческих усилиях поклонников «системы» можно было бы написать отдельную книгу. Шиа ЛаБаф признавался, что съел перед выходом к камере марку LSD, чтобы убедительно сыграть наркомана в фильме «Опасная иллюзия», а в «Нимфоманке» он занимался перед камерами реальным сексом. Для роли парализованного художника Кристи Брауна в «Моей левой ноге» Дэниел Дэй-Льюис проводил 24 часа в сутки в инвалидном кресле, а для «Последнего из могикан» он же полгода прожил в лесу, учась долбить каноэ и выделывать звериные шкурки. Кристиан Бэйл превратил себя в анорексика в «Машинисте» и ел червей в «Спасительном рассвете». Хилари Суонк, готовясь к роли в «Парни не плачут», целый месяц притворялась мужчиной, заставив соседа поверить в наличие у нее брата. Джим Керри, играя шоумена Чарли Кауфмана в «Человеке на Луне», не выходил из образа даже в свое свободное время и вечно доставал окружающих идиотскими шутками и розыгрышами – ведь реальный Кауфман поступал точно так же. Джон Симм для роли Ван Гога пересел на диету из кофе и сигарет, а Раскольникова решил играть со сломанными ребрами – по мнению актера, постоянная боль помогла ему более выпукло выразить образ. Форест Уитакер выучил суахили и несколько других африканских языков для «Последнего короля Шотландии». Скотт Гленн, который сыграл в «Молчании ягнят» агента Джека Кроуфорда, срисованного с реального фэбээровца Джона Дугласа, перед съемками прослушал записанные для него Дугласом пленки с описаниями деяний серийных убийц – и был так ими потрясен, что стал ярым агитатором за введение смертной казни.

Джонни Депп никогда не признавался в том, что «метод» ему близок, однако к ролям он готовится с маниакальной тщательностью – например, для правильного переноса на экран романа «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» актер некоторое время прожил вместе с его автором Хантером С. Томпсоном и, по собственным словам, «украл частичку его души». Для мокьюментари «Я все еще здесь» Хоаким Феникс целый год притворялся поклонником рэпа, сумев убедить в этом всех участников проекта. Фрэнк Ланджелла, сам не поклонник «системы», роль Никсона во «Фросте против Никсона» счел такой сложной, что между дублями забивался в темные углы съемочного павильона, чтобы никто своими случайными вопросами не «выбил его из образа» (работники студии знали это и обращались к нему соответственно: «Господин президент, вас ждут на площадке…»).

Съемки фильма "Страх и ненависть в Лас-Вегасе 	"

Мартин Шин вусмерть напился, играя соответствующую гостиничную сцену в «Апокалипсисе сегодня», и расколотил кулаком зеркало, порезав руку. Олег Тактаров разбил себе голову на съемках «Хищников», но из кадра не вышел: по словам актера, к сценическим талантам которого многие зрители привыкли относиться скептически, он рассудил, что текущая кровь придаст его образу больше правдивости – и в этом, надо признать, оказался прав. Леонардо Ди Каприо, поранивший руку разбитым бокалом в «Джанго освобожденном», решил пойти еще дальше и перепачкал своей кровью Керри Вашингтон, что было совершенно не по сценарию, так что девушке не пришлось играть шок.

Для роли в сериале «Звездный путь: Глубокий космос 9» актер Эндрю Робинсон сочинил своему персонажу Гараку 200-страничную биографию, на основе которой потом выпустил полноценный роман. Сильвестр Сталлоне не раз попадал в больницу из-за того, что просил своих экранных соперников бить себя по-настоящему. Томми Ли Джонс самовольно переписал все свои реплики в «Людях в черном», о чем никому не сказал, так что его экранному партнеру Уиллу Смиту пришлось тоже забыть о сценарии и постоянно импровизировать в ответ. Питер Уэллер на съемках «Робокопа» требовал от всех называть его Робокопом. Хит Леджер, перед тем как сыграть Джокера в «Темном рыцаре», на целый месяц заперся в своей квартире и ни с кем не общался, спал по два часа в сутки, вел дневник от лица комиксового персонажа и в итоге начал всех пугать своим сумасшедшим видом. Тим Карри, которому досталась роль адского клоуна в «Оно», долго тренировал безумный взгляд и довел работу над персонажем до того, что другие актеры стали его сторониться. А Кейт Уинслет во время работы на «Чтеце» пугала своих детей тем, что читала им сказки на ночь с немецким акцентом, от которого не могла избавиться даже дома.

Фото со съемочной площадки "Темный рыцарь"

Что обо всем этом думают режиссеры? Во многих случаях они рассматривают наличие в своей команде поклонников «системы» как осложняющий фактор – хотя бы потому, что взгляд актера и режиссера на одну и ту же роль может различаться коренным образом. Очевидно, что если актер потратил на «разработку персонажа» недели или месяцы своей жизни, он будет держаться за эту трактовку роли мертвой хваткой, и убеждать его в том, что режиссеру виднее, бесполезно. Естественно, с неуправляемыми «звездунами», диктующими всем свое видение проекта, работать никто не любит. Их повадки часто высмеиваются коллегами в комедиях – достаточно вспомнить героя Эдварда Нортона в «Бердмэне», желавшего пить на сцене настоящий алкоголь и иметь настоящий секс, бородатого Брюса Уиллиса в «Что случилось в Голливуде», наотрез отказывавшегося сбривать свою «красоту», которую он отрастил, не спрашивая совета режиссера, или Роберта Дауни-младшего в «Солдатах неудачи», хирургически превратившего себя в негра для очередной роли и заявившего, что он «не выйдет из образа, пока не запишет комментарии для DVD».

Но каких бы взглядов на ремесло ни придерживался конкретный лицедей, все это теряет значение, если ему повезло нарваться на режиссера, верящего в «систему», – в этом случае от погружения в сценарий уже не отвертеться никак. Как заставить актеров играть убедительно? Надо дать им почувствовать все то, через что проходят их герои. Здесь постановщики для достижения нужного эффекта используют набор разных техник. Один из приемов называется «игрой вслепую» и базируется на том, что для более убедительного воплощения своих ролей артисты не должны знать, что ожидает их персонажей. Уэс Крейвен любит прятать от актеров последние страницы сценариев: ведь если они будут заранее знать, кто убийца, то не смогут «нормально» реагировать на его появления в кадре. Стэнли Кубрик неоднократно «забывал» сказать своим подопечным, в фильме какого жанра они снимаются: например, сыгравший пилота Слим Пикинс понятия не имел, что «Доктор Стрэнджлав» – это комедия, а Дэнни Ллойд много лет верил, что «Сияние» было драмой (пока не достиг совершеннолетия и сам не посмотрел ленту). Нил Маршалл до последнего прятал от центральных актрис главный козырь «Спуска» – плотоядных мутантов, так что первый дубль с их участием заставил девушек с криками разбежаться. Авторы «Ведьмы из Блэр» вообще никому не показывали сценария (которого у них и не было): актеры ежедневно получали инструкции перед самыми съемками и фактически сымпровизировали все диалоги. Ночевали они, как и их персонажи, в лесу, и о том, что после полуночи туда придут постановщики и начнут трясти палатку, не были предупреждены, так что перепуганные крики персонажей в соответствующих сценах были самыми что ни на есть натуральными.

Фото со съемочной площадки фильма "Чужой"

Недосказанность, розыгрыши, прямой обман – все это хорошие способы заставить актера реагировать на ситуацию так, словно она произошла в реальной жизни. Считая, что некоторые вещи невозможно хорошо сыграть, если «притворяться», режиссеры-деспоты любят устраивать провокации, не предупреждая актеров о подготовленных для них сюрпризах. Широко «отличился» в этом плане Ридли Скотт на проекте «Чужой»: он не показывал никому актера, игравшего инопланетного монстра, чтобы каждое его появление в гриме вызывало у них подсознательное чувство страха, всячески сеял раздоры в коллективе (в результате Вероника Кэтрайт влепила Сигурни Уивер взаправдашнюю оплеуху, а сама Уивер приказала Япет Котто заткнуться, и все это попало на пленку), а в знаменитой сцене с «грудоломом» забрызгал визжащую Кэтрайт настоящей кровью. Режиссер умудрился разыграть даже корабельного кота: когда тот сталкивается в кадре с инопланетным монстром, то шипит – и это не спецэффект, как многие решили, а взаправдашняя реакция испуганного животного.

Уильям Фридкин любит вставлять в свои фильмы дубли, которые описывались актерам как «репетиционные», – в результате те вели себя перед камерой без мандража и с первого раза давали отличный результат. Сюрреалист Алехандро Ходоровски, по собственному признанию, кормил актеров на съемках «Крота» галлюциногенными наркотиками и дал одобрение на самое настоящее изнасилование одной из героинь. Временами наилучший результат дают вовсе не актеры, а случайные прохожие, которые понятия не имеют, что участвуют в съемках в кино. Такие люди фигурируют, например, в сценах «опроса общественного мнения» в «Районе № 9»: режиссер спросил у жителей ЮАР, что они думают о нигерийских эмигрантах, и наиболее ксенофобские комментарии вставил в фильм (посвященный, как известно, вовсе не нигерийцам, а инопланетным тараканам).

Настоящие легенды ходят о методах Альфреда Хичкока, издевавшегося над актерами всеми доступными способами и старавшегося выжать из них крик любой ценой: рассказывают, что актрису Типпи Хедрен в «Птицах» он бомбардировал настоящими птицами, а не обещанными муляжами, сняв финал ленты в сжатые сроки, но вызвав у актрисы нервный срыв. А в знаменитой сцене в душевой в фильме «Психо» он без предупреждения сменил горячую воду на ледяную, заставив мокрую Джанет Ли вопить во всю мощь ее легких. Аналогично поступил Джеймс Кэмерон в «Титанике»: решив не баловать актеров, он окунул их хоть и не в ледяную, но все же весьма холодную воду, так что дискомфорт на их лицах камера зафиксировала вполне натуральный.

Фото со съемочной площадки фильма "Титаник"

Чтобы заставить лицедеев реагировать «жизненно», постановщики часто подговаривают их коллег делать что-то не по сценарию: наносить противнику реальные, а не «косметические» удары, нагрубить ему, шокировать как-нибудь еще. Иногда актеры, заигравшись, могут вообще отойти от сценария и совершить что-то, чего бы сами никогда не сделали, – ударить ребенка, например, как Райан Рейнолдс в «Ужасе Амитивилля». Брюс Ли вообще всегда лупил статистов в своих фильмах в полную силу, так что будущей звезде файтингов Джеки Чану от него однажды здорово досталось.

Хорошо работает нагота: когда все ждут, что актер появится перед камерой в трусах, а он приходит без них, реакция присутствующих – природней просто некуда (здесь можно вспомнить Шэрон Стоун в «Основном инстинкте» и Арнольда Шварценеггера в «Терминаторе 2»). Знаменитая «голая» сцена в «Борате», например, появилась, когда дерущихся главных героев без предупреждения запустили в зал, полный ничего не подозревающих американцев. Если актеры знают о том, что их ждет, но стесняются обнажаться, режиссер (или даже вся съемочная группа) может прийти на помощь, как сделал, например, Пол Верхувен, приняв живейшее участие в многолюдной душевой сцене в «Звездной пехоте»; правда, из самого фильма его по понятным причинам вырезали.

Участников пиротехнических сцен нередко «забывают» предупредить о том, какой силы будут взрывы, – наградой режиссеру является неподдельный испуг на их лицах. А сцены в воде нередко заканчиваются тем, что актеров приходится откачивать – так было, например, с половиной участников знаменитого заплыва в «Чужом: Воскрешении», и хотя подобная опасность не была запланирована, фильму она сыграла только в плюс. Иногда хорошие кадры получаются вообще случайно, как в случае с «Быть Джоном Малковичем»: сцена с Малковичем, получившим пивной банкой по голове от пьяного водителя, сложилась благодаря нализавшемуся статисту, без разрешения заехавшему на локацию во время съемок и решившему «пошутить». Режиссеру шутка очень понравилась, Малковичу, судя по его матерной реакции, – не очень, но сцена стала настоящим украшением фильма.

Фото со съемочной площадки фильма "Чужой 4: Воскрешение"

Хуже всего приходится актерам, которым довелось играть солдат: с ними никто никогда не церемонится, и муштруют бедняг так, будто завтра им действительно предстоит ехать на войну. Делая «Цельнометаллическую оболочку» о вьетнамской войне, Стэнли Кубрик желал, чтобы все было как в жизни, поэтому заставлял актеров жить на настоящей тренировочной базе под присмотром сурового инструктора по строевой подготовке корпуса морской пехоты США, бежать кросс по утрам и жариться под лампами искусственного загара, а стригли их настоящие военные парикмахеры. В «Хищнике» актерскую команду, изображавшую бесстрашных наемников, забросили в мексиканские джунгли. Желая превратить актеров в тертых коммандос, режиссер Джон МакТирнан прихватил из Америки военного инструктора, который в сжатые сроки устроил им ад на земле. Первые две недели стандартное утро съемочной группы начиналось так: подъем в пять утра, легкий завтрак, изучение военных дисциплин, полуторачасовой марш-бросок по холмам Пуэрто-Вальярта, взвешивание, спортзал, снова военные дисциплины, и только после всего этого – репетиции. На съемках всех кинозвезд вдобавок прохватил понос из-за грязной питьевой воды, так что напряжение на лицах никто не симулировал: доигрывать дубли до конца удавалось, лишь оскалившись и стиснув зубы.

Решил не отставать от коллег и известный почитатель «метода» Стивен Спилберг, поставивший за цель снять самый реалистичный фильм о войне всех времен. Актеры были отправлены в тренировочный лагерь, где на них безостановочно орали, кормили только консервами, мучили физическими упражнениями, а спать всем приходилось в грязи под проливным дождем. На съемочную площадку артисты прибыли порядком осунувшимися, как и полагается уставшим от войны солдатам… И только после этого Спилберг представил им Мэтта Дэймона, которого по сценарию все должны были ненавидеть. Чистенького «салагу», который «не нюхал пороху», коллеги и правда сразу же невзлюбили – в фильме это хорошо заметно. Навязанный актерам «метод» сработал на сто процентов.

Фото со съемочной площадки фильма "Спасти рядового Райана"

В Америке сегодня есть две конкурирующих актерских школы, учащих работе по системе Станиславского. Первая актерская студия, носящая название Институт театра и кино Ли Страсберга, была основана актером и режиссером Ли Страсбергом, который занимался развитием идей Станиславского (выпускниками этой школы являются, в частности, Аль Пачино, Роберт Де Ниро, Дастин Хоффман, Стив Бушеми, Анджелина Джоли и Мэрилин Монро). Вторую студию основала Стала Адлер, знаменитый театральный педагог и единственная американская актриса, которую Станиславский учил своему методу лично (среди ее учеников – Марлон Брандо, Бенисио Дель Торо и Стивен Спилберг). Споры по поводу того, чья школа преподает «настоящую систему Станиславского», идут до сих пор, хотя после смерти обоих преподавателей страсти несколько поутихли: актеры все чаще соглашаются с тем, что учат в обоих местах одним и тем же принципам, разница лишь в стиле подачи материала.

Специалисты говорят, что в особо экстремальных случаях метод Станиславского может стать опасным для психики: «примеренные» роли накладывают отпечаток на личность актера, желающего по-настоящему жить своим персонажем, а не просто отбывать номер перед камерой. Понимают это и сами лицедеи. Актер Шон Бин, играющий агента под прикрытием в сериале «Легенды», призывает обращаться с «системой» осторожно: «Конечно, бесследно это не проходит: когда мой персонаж пытается выйти из образа, его сознание раздирают конфликты. Такое происходит и с актерами, работающими по системе Станиславского: им бывает трудно вновь стать собой, и иногда для этого требуется очень много времени, скажем, месяцы. Опасная штука, как вы понимаете. Не скрою, с ролью расстаться не так-то просто. Бывает, приезжаешь домой, а мозг все еще кипит… Я не жалуюсь, но, когда очень долго притворяешься кем-то другим, это не проходит бесследно».

Фото со съемочной площадки сериала "Легенды"

На родине Станиславского единого понимания того, чем является его «система», превратившаяся для многих в догмат, и так ли уж она нужна современному театру, сегодня нет. Вместе с тем мастера сцены отмечают, что голливудскому мейнстриму предложенный Станиславским свод правил пошел на пользу: актеры учатся серьезно подходить к персонажам, играют запоминающиеся роли, получают за них заслуженные «Оскары». Что любопытно, далеко не все артисты, считающиеся наиболее активными поклонниками «метода» (такие, например, как Дэниел Дэй-Льюис), подтверждают свою привязанность к нему – часто они замечают, что специально труды Станиславского никогда не изучали и что универсальных систем в принципе не существует. Но это, возможно, говорит лишь о том, что они сами дошли до всего того, что корифей русского театра зафиксировал в своих книгах, и от этого профессиональные наблюдения Станиславского не становятся менее ценными.

Можно только предполагать, как Константин Сергеевич отнесся бы к фильмам «Монстр», «Таксист» или «Человек на Луне», наградил бы он их вердиктом «верю!» или раскритиковал бы. Но мэтр сам отмечал, что предложенная им техника внутреннего поиска направлена в первую очередь на обретение уверенности в себе – «чтобы зритель верил тому, что мы действительно, а не как будто бы пришли на подмостки, что мы имеем право говорить». И что конечное право судить принадлежит именно ему, зрителю. Так что пока зритель верит работам Роберта Де Ниро, Мерил Стрип, Кристиана Бэйла или Гари Олдмана, нет оснований считать, что они готовятся к своим ролям зря. А лежит у них при этом на прикроватном столике девятитомник Станиславского или нет – это, в сущности, не столь уж и важно.

Текст: Артем Заяц
Написать комментарий
А
О проекте Контакты Вакансии Реклама Перепечатка Лицензионное
соглашение
ВКонтакте OK.RU Яндекс Дзен Telegram
18+ Film.ru зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Свидетельство Эл № ФС77-82172 от 10.11.2021. © 2024 Film.ru — всё о кино, рецензии, обзоры, новости, премьеры фильмов
Предложить материал
Если вы хотите предложить нам материал для публикации или сотрудничество, напишите нам письмо, и, если оно покажется нам важным, мы ответим вам течение одного-двух дней. Если ваш вопрос нельзя решить по почте, в редакцию можно позвонить.

Адрес для писем: partner@film.ru

Телефон редакции: 8 (495) 229-62-00
Film.ru Пожаловаться Что именно вам кажется недопустимым в этом комментарии?