«Если кому-то удается пробиться, то это скорее исключение»: интервью с Тиной Мастафовой о фильме «Тембот», Северном Кавказе и мастерской Сокурова

Почему вы решили взяться за этот проект?

Я, как и каждый начинающий режиссер, долго мечтала о дебюте. По личным причинам не могла приступить к работе над ним сразу после выпуска, но когда появилось свободное время, написала сценарий фильма «Тембот». Его история косвенно связана с моим знакомым, которому я очень хотела помочь, потому что люблю его и уважаю. При этом кино не снято по мотивам его жизни. Герой картины — собирательный образ всех молодых людей Кабардино-Балкарии, которые пытаются сделать что-то вопреки старшим. Они пытаются найти свой путь или даже просто работу, но оказываются заложниками своих родных и близких.

Марат Таумурзаев в роли Тембота на кадре из фильма «Тембот»

Когда ты говоришь «заложники», это вносит насильственный оттенок, словно кто-то лишил их возможностей. При этом в предыдущем предложении ты сама говоришь, что эти люди сами не двигаются по жизни. А какой вообще есть выход из Кабардино-Балкарии?

Мне кажется, что молодым людям не обязательно уезжать из Кабардино-Балкарии, нужно лишь отказаться от устоев и догм, вбитых в голову. Например, если бы родители разговаривали с детьми, интересовались их мечтами, слушали, тогда бы не было «проседания» республики и такого желания сбежать из нее. Молодым людям не дают выбора и права показать свое «я», высказать мнение, сделать что-то свое. Из-за этого получается такой своеобразный «капкан», как в фильме. У нас даже люди, которым пора бы уйти на пенсию, ни за что не уступят свое место младшим коллегам, не дадут продвинуться по службе. 

Поэтому мнение молодежи не ценится, считается не важным, хотя и не всегда бывает, чтобы в зрелом возрасте люди достигали какой-то особенной мудрости или знания. Юные тоже что-то знают и понимают, может, даже лучше, чем другие. Люди из мастерской Сокурова тоже не могут пробиться, то, что сделано нами, — лишь часть большего, чему не удалось свершиться. Это типично для южной части России, где есть много талантливых ребят, снимающих документальные фильмы или пишущих музыку, но они никому не интересны. Их никто не продвигает, и нет фонда, который бы им помог. Если кому-то удается пробиться, то это скорее исключение.

Тина Мастафова и Александр Сокуров

Ты сказала, что родители оказывают давление на своих детей. До какого момента можно себя оправдывать их тлетворным влиянием?

Я пытаюсь жить, не обвиняя никого ни в чем. Просто живу с осознанием данного мне опыта, оставленного позади. К нему можно возвращаться для вдохновения, как делают художники или сценаристы, но можно его и отбросить по принципу «я не хочу так жить». Мне кажется, что лучше принять урок прошлого и четко знать, что с близкими, родными и детьми так поступать нельзя, потому что людям будет больно. Я как-то поняла, что необходимо полюбить себя и выйти из этой «тюрьмы», иначе можно погрязнуть в ненависти. Виноваты всегда оба: тот, кто заронил обиду, и тот, кто взрастил ее в себе и держится за нее, как за груз на плечах. Если отпустить — станет легче.

А ты не думала снять дебют про девушку? 

У меня есть огромное желание это сделать, но я не знаю, как это выразить. Моим сокурсницам удается снимать захватывающие женские истории, а мне — нет. Может быть, я не понимаю общей женской сути, или мне сложно в ней разобраться. Это какая-то наука, к которой я еще не пришла. Мне понятнее мужские истории, дружба и вообще мужской характер, потому что он кажется более добрым. А может быть, потому что выросла с тяготением к чему-то мужскому, с детства разговоры отца и его друзей казались мне интереснее: они шутили, веселились, беседовали на разные запрещенные для женщин темы. 

Марат Таумурзаев в роли Тембота на кадре из фильма «Тембот»

Был ли у тебя страх, дискомфорт или давление на саму себя из-за того, что ты дебютируешь после удачных картин твоих сокурсников?

Вначале давление было. После этого я взяла себя в руки и сказала: «Они — это они, я — это я. У каждого свой путь и свое призвание». Я не смогу «надеть» обувь Киры Коваленко («Разжимая кулаки») и пойти ее дорогой. Это будет не моя жизнь, а фальшь и неправда. Не могу сказать, что отделяю себя от кого-то, но думаю, что сравнивать нас нельзя, потому что каждый не похож на другого. По крайней мере, я так вижу из-за того, что пять лет мы были вместе 24/7. 

В работах вашей мастерской отдельное место занимает образ Кавказа. Что для тебя Нальчик? Почему тебе было важно снимать именно там и как ты хотела его изобразить? 

В Нальчике я хотела снимать, потому что для меня важно было город показать тем же москвичам. Вряд ли за его пределами кто-то знает, как здесь живут люди. Если не мы, то кто про нас расскажет? Все началось здесь, Нальчик — неотъемлемая часть мастерской, потому что ребята жили в этом обществе и на этой основе снимают кино. У них свое видение героев и характеров, отличающееся от режиссеров из Москвы, Петербурга или Якутии. Мы другие, и это хорошо.

Александр Сокуров и ученики его мастерской в Нальчике

Когда вы начали работать над фильмом, сколько длились съемки?

Сценарий я начала писать зимой 2020 года, закончила его за месяц и исправляла его раз шесть. В июне 2020-го мне сообщили, что я выиграла деньги «Фонда президентских грантов», нужно было сразу снимать. На поиски локаций, актеров и прочего был всего один месяц, были вынуждены делать все в ускоренном темпе. Помню, как я ездила по республике и договаривалась с людьми, многие очень душевно соглашались совершенно бесплатно предоставить нам помещения для съемок. За 10 дней до начала производства мы прошлись по сценарию всей командой, с актерами сделали репетиции и читку. В начале августа уже начались съемки фильма, которые продлились месяц. Времени было мало, а актеры были непрофессионалы, поэтому приходилось под них подстраиваться. В конце сентября я начала черновой монтаж и прочий постпродакшен, который затянулся из-за пандемии. Если сосчитать только затраченное время, то период создания фильма длился около 6 месяцев.

На съемках фильма «Тембот»

Что нужно почитать или посмотреть, чтобы лучше понять культуру твоего региона?

Это очень сложный вопрос. У нас нет каких-то особенных фильмов, предназначенных для погружения в культуру. Возможно, если посмотреть все картины мастерской Александра Сокурова, то сложится какой-то понятный собирательный образ. А если что-то почитать, то у нас много литературы, но она в основном на кабардинском или на балкарском языке. Для понимания традиций и характера можно почитать Нартский эпос, он есть на русском, оттуда все истоки.

Планируешь ли ты снимать следующий фильм? Есть ли идеи, про что он будет?

Да, я безумно хочу снять фильм, уже пишу комедийный сценарий. Очень люблю этот сложный и интересный жанр. Пока что не знаю, кто будет заниматься воплощением этого проекта, потому что у меня нет ни продюсера, ни фонда.

А почему ты комедию первой не сняла?

В мастерской после написания сценария мы отдавали его на проверку Александру Николаевичу Сокурову. Если он дает добро, то дальше начинается работа, если нет – придется писать новый. Поскольку я очень хотела дебютировать, пошла по проторенной дороге.

Подробнее о фильме читайте в нашей рецензии.

Марат Таумурзаев в роли Тембота на кадре из фильма «Тембот»